Эта история была написана около месяца назад. Процент её отношения к моей реальной жизни можно не высчитывать. Это достаточно сложное и безперспективное занятие. При всей общей наивно-сентиментальности ЭТОГО, я не особо рассчитываю на положительные отзывы) Но почитать бы не отказалась)

Во всей своей размеренной понятной жизни я не могла понять только одного. Почему мы не вместе. Причин могло быть бесчисленное множество. Например, ты мог считать меня недостаточно красивой. Не такой цвет волос, не такой разрез глаз, не такая причёска, не такая фигура, не такой рост, не такой стиль одежды. Сам понимаешь, список можно продолжать до бесконечности. А может быть, дело было в моём характере. Я часто грустила, а на твоём лице отражался постоянный праздник и безмерное счастье. Но я читала по твоим глазам, серым или сине-голубым по настроению, твою любовь к ней. А она стоила этой любви, поверь мне. Я хорошо знала её, самого доброго, отзывчивого, светлого человека в университете, а может быть во всём мире. Я видела, как загорались твои глаза, когда она заходила в аудиторию, я видела, как ты старался рассмешить её, дотронуться до её руки, оказаться рядом. А она смеялась над твоими шутками, помогала с математикой и гладила по голове. Проблема была только в том, что она тебя не любила. Она любила своего парня, такого же милого как она сама. И ты знал об этом. Тебе было больно и обидно. Понимаю тебя. Понимаю очень хорошо. Я тоже любила. Тебя.
Я не помню, когда поняла это. Наверно, первые несколько месяцев нашего знакомства ты действительно был мне безразличен. Но потом всё изменилось. Каждая мелочь, что я узнавала о тебе, умиляла. Мы оба любили «Воспламеняющую взглядом» Стивена Кинга, мы оба слушали старые песни Гвен Стефани и новые песни никому не известных групп, мы оба хотели стать врачами и любили биологию, мы оба были обречены работать экономистами или менеджерами в какой-нибудь средненькой фирмочке, мы оба ненавидели мятные жвачки, у нас были одинаковые телефоны и так далее. Я могла часами слушать твои рассказы о чём-угодно, я могла сутками просто смотреть на тебя. Я не понимала, что нашла в тебе. Обычная внешность, совершенно обычная. Но у тебя было потрясающее чувство юмора. Я прочитала в каком-то гороскопе, что овнам свойственно влюбляться, не видя минусы любимых, но, замечая единственный плюс, как правило – умение шутить. Я была отличным примером этого гороскопа.
Я делала всё, что бы привлечь твоё внимание. Я села на диету и начала качать пресс, я следила за тем, чтобы одежда каждый день была разной, я писала все лекции и выполняла все задания, в надежде, что ты захочешь переписать мою тетрадку. Однажды мои надежды оправдались. Не уверена, что ты, переписывая мою политологию, испытывал те же чувства, что и я, переписывая твою философию. Я запретила себе быть грустной на людях. С моего лица не сходила улыбка и я постоянно острила в чей-либо адрес. Я безумно хотела помогать тебе. В чём угодно – дать запасную ручку, подсказать на зачёте, напомнить домашнее задание, накрыть одеялом, чтобы ты не замёрз во сне. Я хотела стать лучшей во всём, но ты по-прежнему меня не видел. Хотя, время от времени ты улыбался мне. Я многое бы отдала за эту улыбку, немного грустную, такую родную. Иногда мне казалось, что ты прекрасно понимаешь, как я к тебе отношусь. Наверно, так оно и было.

Всё началось на втором курсе, когда ты перешёл в нашу группу. Брошу громкую фразу – ты мне всё испортил своим приходом. У меня была идеальная жизнь. Идеальные друзья, идеальные родители, идеальная квартира в центре города, идеальный парень. Я была по настоящему счастлива. Во всяком случае, все считали меня счастливой. Паша тоже думал, что я счастлива с ним. Он был старше меня на 11 лет, носил дорогие костюмы из лучших магазинов города, никогда не забывал зайти в парикмахерскую, чтобы подровнять светлые густые волосы. Он ездил на серебристой тойоте и преподавал основы менеджмента в университете, где я училась. Он часто говорил, что преподавание – его хобби. Наверно, так оно и было. Большую часть времени Паша проводил на своей основной работе – заместитель директора фирмы по производству запчастей для автомобилей. Один раз он сказал: «Я уйду из института сразу, как ты его закончишь. Единственная причина, по которой я держусь за эту должность – ты. Не хочу, чтобы ты увлеклась каким-нибудь малолетним мажором.» Родители были в восторге от Паши. Единственным человеком из моего окружения, который недолюбливал его, была моя бабушка. Она часто говорила мне, что я должна пожить в своё удовольствие, а Паша ставит свои желания выше моих интересов. Тогда я не понимала, что бабушка имела в виду. Меня всё устраивало: дорогие подарки, дорогие рестораны, дорогие клубы, опыт, которого не было у ровесников. Мне нравилось ощущение тайны. Паша не хотел, чтобы в университете знали о наших отношениях. Это могло плохо сказаться на его карьере. Но сам понимаешь, мир не без добрых людей. Кто-то из подруг рассказал кому-то из своих подруг по большому секрету и так далее. Постепенно секрет стал известен всей группе, а потом и всему потоку. Не могу сказать, что отношение ко мне сильно изменилось. Просто на лекциях, которые читал он, на меня время от времени оборачивались, а когда в конце зимнего семестра Паша поставил мне вполне заслуженное «отлично» на экзамене, мне задали ряд очень неприятных вопросов об особенностях моей личной жизни. Я тогда посоветовала заняться организацией своей личной жизни, а особо любопытствующим порекомендовала очень хорошую медицинскую энциклопедию. Вопросы на этом прекратились. Мне нравилось быть с Пашей. Я чувствовала себя уверенно и защищено. До определённого времени.
Меня раздражало твоё отношение ко мне. Ты мог смотреть на меня подолгу, мог опуститься при всех на колени, чтобы отряхнуть мои джинсы, случайно задев их своим фирменным кроссовком. Но на этом всё заканчивалось. Ты не звонил мне, не предлагал сходить куда-нибудь. Я не думаю, что причина была в Паше. Причина была в твоей любви к ней.
Один раз я встретила тебя в ночном клубе. Я была с Пашей, а ты с друзьями. Ты был пьян до безсознательного уровня и полез драться с кем-то из охранников. Через несколько минут тебя выкинули на улицу. Я уговорила Пашу отвезти тебя домой. Он согласился. Паша вёл машину, время от времени поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Я сидела рядом с тобой и сжимала твою холодную руку, на твоей щеке осталась большая ссадина после встречи с асфальтом. Ты спал. Паша дотащил тебя до квартиры и сдал на руки удивлённого отца. Утром ты не сказал мне даже «Привет», не говоря уже о таких заумных словах, как «спасибо».
Это был первый раз, когда Паша меня ударил. Не сильно, но по лицу. Это было унизительно и обидно, а главное незаслуженно. «Если я узнаю, что у тебя с ним что-то есть или было, он не задержится в нашем университете. Ясно?» - он сильно сжал мою руку поверх локтя и посмотрел в глаза. Щека горела, в глазах стояли слёзы, лифт доехал до моего этажа. Паша, как ни в чём не бывало, поздоровался с мамой и, сославшись на то, что утром рано вставать, отказался от чаепития. Ночью он прислал мне сообщение: 'Прости меня. Я люблю тебя, моя девочка'. Я ничего не ответила. Последний месяц я не знала, как сказать ему о том, что мы расстаёмся.
Спустя какое-то время, нас отправили на ознакомительную экскурсию в село неподалёку от нашего города. Объектом исследования была местная фабрика металопереработки. Мы должны были провести там около трёх дней. Паша предлагал освободить меня от этой поездки под предлогом подготовки к какой-нибудь студенческой конференции. Когда во время философии в аудиторию зашла замдекана по учебной части и попросила меня подняться, я решала твою расчётную работу. «Иванова, я была приятно удивлена, узнав, что ты участвуешь в экономической конференции. В этом году не нашлось ни одного участника с вашего потока, а ты – достойный представитель, более чем. Павел Сергеевич обещал тебя подготовить. Он просил тебя от практики освободить в связи с этим. Можешь не ехать,» - сказала она. «Да нет, Татьяна Георгиевна, я всё же поеду», - твёрдо ответила я. «Как хочешь,» - она пожала плечами и ушла. «Иванова, а что нужно сделать, чтоб от практики освободили?» - прошипела наша староста со своей первой парты. «Родиться красивой», - зло ответила я и отвернулась. Мне было безумно стыдно.
На практике ты умудрился споткнуться о верёвку, протянутую от одного амбара до другого, и свалиться в сверх колючие кусты. Остаток вечера я провела, замазывая твои многочисленные царапины йодом. Ты спросил, не ангел ли я. Я ответила, что ангелов не бывает. Ты пожал плечами и пошёл к ней. Играть в карты. Я тоже хотела, но осталась сидеть у окна. Я легла спать раньше всех, но так и не уснула до утра. Я слышала, как она вернулась в комнату девочек. «Ты спишь?» - тихо спросила она, склонившись над моей кроватью. Я изобразила крепкий сон, но, кажется, переборщила с сопением. Она постояла несколько минут и легла в свою постель. Моя одногруппница фотографировала почти каждый момент жизни на фабрике. К несчастью, одна из групповых фотографий, на которой ты обнимал меня за плечи, попала в стенгазету. На следующий день я пришла в институт с большим синяком на скуле. Это было выражением Пашиного недовольства. Когда я лежала на полу, боясь пошевелиться, Паша сел рядом со мной, обхватив голову руками. Потом он порывисто наклонился ко мне и прижал к себе. Он повторял слово «прости», раскачиваясь из стороны в сторону. «Я ухожу от тебя», - прошептала я. «Нет! – он закричал так громко, что у меня зазвенело в ушах. – Я так люблю тебя! Нет, я прошу тебя. Ты всё, что у меня есть, ты моя жизнь! Прошу тебя, не уходи.» Так он уговорил меня дать ему ещё один шанс.
Паша вызвал меня к доске отвечать параграф. Я была не готова. Весь вечер накануне прошёл в разговорах с ним. Синяк замазать не удалось, поэтому я попыталась закрыть его волосами. Попытка оказалась неудачной. Паша отчитал меня перед всей группой как школьницу и сделал выговор по поводу внешнего вида. «Вам не кажется, что такая, юбка скорее подходит для дискотек, чем для учебного процесса? По вашему, 10 сантиметров ткани – достаточная длина? Или сегодня ваш последний шанс выйти замуж? Кстати, а о расчёске вы никогда не слышали? Что с вашими волосами? Странно, что мы видим ваш подбородок. Могли бы закрыть целиком всё лицо.» Я резко откинула волосы со щеки. По группе прокатился удивлённый вздох. Я заметила на лицах подруг лёгкий ужас. Ты смотрел куда-то сквозь меня. «Садитесь, Иванова. Вы меня разочаровали»,- сказал Паша.
Родителям я объяснила своё посиневшее лицо тем, что подскользнулась в бассейне и ударилась о бортик. Они поверили. Бабушка вечером зашла в мою комнату и тихо спросила, за что он меня ударил. Я сказала, что она ошибается и Паша никогда не поднял бы на меня руку. «Это всего лишь моя неуклюжесть», - улыбнулась я. Позвонила Маринка и долго выспрашивала подробности. Когда мне надоело отвечать на вопросы, я добавила радостный факт того, что Паша узнал о моей беременности и не поверил в своё отцовство. Эта милая шутка была моей ошибкой. На следующей день одногруппники встретили меня радостным вопросом о сроке моей «беременности». Объяснить, что это был просто глупый розыгрыш, не удалось. С Мариной я общаться перестала Ты подошёл и тихо сказал: «Если он ударит тебя ещё хотя бы раз, я ударю его». Знал бы ты, как много для меня значила эта твоя фраза. Я долго думала о том, почему тебя беспокоит моя судьба. Обычная жалость или всё-таки что-то большое?
Паша заехал за мной вечером. Мы пошли в новый итальянский ресторанчик. Когда официант принял заказ и удалился в сторону кухни, Паша достал из кармана маленькую зелёную бархатную коробочку. Меня затошнило от ужаса. Он осторожно открыл её и протянул мне. Я широко открытыми глазами смотрела на небольшое золотое колечко с блестящим камнем. «Бриллиант. 5 карат. Милая, тебя это ни к чему не обязывает. Просто я захотел сделать тебе приятное. Тебе нравится?» - вкрадчиво спросил он.
-Паш, не надо было. Это очень дорогой подарок. Я не могу его принять.
-Не говори глупости. Конечно, можешь, - раздражённо ответил он и нацепил кольцо на мой безымянный палец. Оно было великовато, но Паша сделал вид, что всё нормально. -Тебе идёт.
-Спасибо, - тихо сказала я.
Мама пришла от кольца в восторг и долго обсуждала с папой перспективу моего брака с Пашей. Я убрала кольцо в нижний ящик стола, положила сверху несколько папок и закрыла ящик на ключ. Исчезло бы оно, что ли?
Через некоторое время бабушка серьёзно заболела. Я использовала это как предлог, чтобы не видеться с Пашей. Говорила, что должна сидеть с ней. Паша предлагал свою помощь. Я отказывалась. Паша приезжал и стоял под окнами, или проходил в квартиру, когда дома была мама. Она с радостью разговаривала с ним, поила кофе и скармливала пирожные домашнего происхождения. В конце апреля бабушка умерла. Меня не было дома в этот момент. Когда я пришла, в квартире находились незнакомые люди в белых халатах. Они громко переговаривались и топали по чистому паркету грязными ботинками. Мне не сказали о случившемся прямо. Просто мама, пряча глаза, покрасневшие от слёз, пробормотала что-то типа «Тебе придётся пожить денька два у тёти Тани. Я тебе собрала вещи.» Я молча взяла рюкзак и вышла из квартиры. На душе было пусто. Я пешком дошла до твоего дома. Честно говоря, я была уверена, что тебя не будет. Но ты открыл дверь. Только потом я поняла, что ты увидел меня на пороге в состоянии неконтролируемой истерики. Мне тогда почему-то казалось, что всё нормально. «Проходи», - сказал ты, пропуская меня в квартиру.
-Могу я побыть у тебя пару часов? – спросил я.
-Можешь.
-У меня бабушка умерла.
-У меня тоже. Год назад.
-А у меня сегодня.
-Садись куда-нибудь. Можешь на диван.
-Спасибо.
-Хочешь чаю?
-Нет. Спасибо.
-Кофе?
-Нет. Спасибо.
-Воды?
-Нет. Просто поговори со мной.
-О чём?
-Не знаю.
Ты сел рядом со мной и обнял. Ты гладил меня по голове и молчал. Ты поцеловал меня. Ты был такой близкий. Я боялась неосторожно пошевелиться или сделать что-то, что тебе не понравится. Я так боялась разочаровать тебя. Ты накрыл меня пушистым пледом, лёг рядом, и мы заснули. Мне приснилась бабушка. Она просила уйти от Паши. Я проснулась от того, что звонил мой сотовый. Мама спросила, где я. Я сказала, что побуду в гостях у одногруппника. Она попросила адрес и сказала, что папа заедет за мной через пару часов и сам отвезёт к тёте. Я продиктовала адрес и вернулась к тебе. Ты открыл глаза и смотрел на меня.
-Что ты в нём нашла?
-Он взрослый.
-Он старый.
-Ты не знаешь его. Он может быть очень хорошим.
-В какой именно момент? Когда бьёт тебя по лицу?
-Он любит меня.
-А ты его?
-Давай закроем тему.
-Хорошо. Иди ко мне. Я не хочу тебя отпускать.
-Через пару часов заедет папа. Он отвезёт меня к тёте.
-Это будет не скоро.
Через некоторое время в дверь позвонили. Ты пошёл открывать. Я услышала громкий Пашин голос:
-Где она?
-Уходите, Павел Сергеевич, - ответил ты.
Паша не стал ничего на это говорить. Он просто ударил тебя. Ты, кажется, ударил его в ответ. Я слышала шум борьбы, но не могла даже пошевелиться. Через какое-то время Паша ворвался в комнату и, молча схватив меня за руку, потащил к выходу. Я почти не сопротивлялась. Я увидела, что ты стоишь, прислонившись к стене, и держишься за бок. Моё сердце сжалось. Паша толкнул меня вперёд и я больно ударилось плечом о дверной косяк. Он отвёз меня к тёте. Всю дорогу мы молчали. Выходя из машины, я спросила:
-Что с тобой происходит?
-Что происходит с тобой? – поинтересовался он в ответ. Я захлопнула дверцу и пошла к подъезду. Мне было страшно за тебя. Мне хотелось оказаться где-нибудь как можно дальше от нашего города, от Паши, от родителей, от одногруппников. Я чувствовала, что мне нужна помощь. Мне нужен был кто-нибудь большой, добрый и сильный, кто бы обнял меня и спрятал от всех, кто бы решил все мои проблемы одним взмахом своей руки, кто бы понял меня. Такого человека не было. Я осталась одна среди сотни людей, якобы желающих мне добра.
Тебе повезло и Паша не сдержал своего обещания. Он не стал добиваться твоего отчисления и ограничился ежедневным стёбом над твоими способностями к учёбе. Ты не разговаривал со мной и я не могла тебя винить. Один раз я попыталась перед тобой извиниться за тот случай. Ты ответил:
-Дорогая, я не хочу рисковать собой, чтобы тебе было хорошо.
-А если бы его не было?
-Если бы не было его, тебя бы тоже не было. Он сделал тебя такой, какая ты есть.
-Я не о том.
-А о чём ты?
-О нас.
-Никаких нас нет. Есть ты, есть я и есть Павел Сергеевич. Прости.
Ты отвернулся от меня и, увидев кого-то из знакомых, отошёл. Я сжимала ручку сумки и смотрела в пол. Ко мне подошёл Паша. Он тихо сказал:
-Я купил путёвки в Египет на июль. Улетаем сразу, как у тебя закончится практика. Жду тебя сегодня у себя.
После этих слов Паша ласково улыбнулся и вручил мне стопку листочков с проверенными контрольными. «Раздашь в группе», - пояснил он.
Я действительно приехала к нему. Паша накрыл стол и заказал ужин. Я не сомневалась, что он готовил не сам. Он суетился вокруг меня, наливал вино, положил мне на колени салфетку. Я молча наблюдала за его действиями. Меня раздражал его навязчивый голос и постоянные комплименты. Меня раздражала его вежливая улыбка. Меня раздражали его прямоугольные очки. Меня раздражал он сам. Наконец Паша уселся напротив меня.
-Я должна тебе сказать…
-Я тоже. Выходи за меня, - быстро проговорил он, перебив меня.
-Нам нужно расстаться, - закончила я.
-Что?
-Мы разные, Паш. Мне с тобой плохо.
-Что я тебе сделал? Я жил ради тебя. Я весь для тебя.
-Мне просто нужна свобода. И нормальная молодость.
-За что ты так со мной?
-Паш, я не могу больше. Прошу тебя, отпусти меня.
-Давай потанцуем?
-Ты меня совсем не слышишь?
-А ты меня? Я так тебя люблю.
-Паша! Павел Сергеевич, пожалуйста.
-Это всё? – тихо спросил он и закрыл голову руками.
-Да. Мне очень жаль.
-Уходи.
Я вышла из квартиры, захлопнув дверь, пешком спустилась по лестнице и оказалась на улице. Светило солнце, дети бегали по двору, радостно переговариваясь. Бабушки на лавочке переглянулись при виде меня и начали что-то бурно обсуждать. Не что-то, а кого-то. Меня. За последние два года они сотни раз видели, как я выпрыгивала из Пашиной машины, он обнимал меня за талию и мы заходили в подъезд. «Вертихвостка», - долетел до меня обрывок разговора. Я села на одну из свободных лавок. Мне было очень тяжело. Да, я устала от этих отношений, да, я любила другого, но мы долго были вместе. Он был для меня родным человеком. Внезапно, я услышала крик: «Малыш, не уходи! Я сейчас спущусь!». Паша высунулся с балкона и смотрел на меня. Я резко вскочила и побежала к остановке, не слушая его. Автобус пришёл сразу, что не характерно для этого вида транспорта. За окном замелькали улицы и дома. Чужие дома. Мелькнул твой и я успела выскочить на нужной остановке в последний момент. Я подошла к подъезду. Не знаю, сколько я там простояла. Достаточно, чтобы дождаться тебя. Ты шёл под ручку с девочкой лет шестнадцати. У неё было кукольное лицо и пушистые светлые волосы.
-Привет, - мой голос прозвучал неожиданно хрипло.
-Привет, - ты прошёл мимо, не останавливаясь. Уже заходя в подъезд, ты обернулся, чтобы сказать что-то, но передумал в последний момент.
Я осталась одна. Через месяц Паша уволился из института. Он исчез из моей жизни и я была ему за это благодарна. Делая разборку в письменном столе, я нашла кольцо. В тот же день пришло приглашение на его свадьбу. Я до сих пор не знаю, кому в конечном итоге посчастливилось стать его женой. Я написала ему длинное письмо, где желала счастья и просила прощения. Кольцо я вернула вместе с тем письмом. Он ответил, что простил и даже выразил предположение, что однажды мы сможем стать друзьями. Летом я видела в маршрутке очень симпатичную девушку с точно таким же кольцом на пальце. Мысленно я попросила её передать Паше привет.
В июле я встретилась с Маринкой. Мы снова разговаривали, я не злилась на неё. Она рассказала, что ты тоже женишься. Маринка говорила, что твоя невеста беременна и это единственная причина. Вечером того же дня я позвонила тебе. Ты предложил встретиться. Я согласилась. Ты приехал за мной на новенькой чёрной Калине. Ты говорил, что не знаешь что делать, что не хочешь этот брак, что не любишь её.
-А кого ты любишь?
-Никого, - ответил ты. – Я когда-то был влюблён в тебя.
-Когда-то?
-Ты наверно этого не заметила, но все мои попытки наладить с тобой контакт не удавались. Помнишь, ты поссорилась с Маринкой и была очень расстроена. Я обнял тебя, а ты меня оттолкнула. А когда мы собирались перед Новым Годом, я пытался поговорить с тобой, но ты убежала болтать с Максом и Серёгой.
-А как же Она? Разве ты её не любил? Ты так смотрел на неё.
-Любил.
-Разве можно любить столько людей?
-Можно. А почему нет? Поверь, дорогая, сейчас очень мало таких, кто влюбляется и хранит в себе это чувство бесконечно долго, даже если нет взаимности.
-Я такая, - прошептала я.
-Жаль. Мы с тобой немного не совпали по времени.
Мы погуляли по набережной. Ты пригласил меня на свадьбу, и я даже пообещала прийти. До счастливого события оставалось две недели. Я знала, что это будет сложно, но последние полгода научили меня многому. Я стала взрослее. Я стала сильнее.
На часах было около трёх ночи. Мне не спалось, и я просто лежала в темноте. Вдруг с улицы раздалась громкая музыка. Это была старая песня группы Секрет «Моя любовь на пятом этаже», исполняемая вживую. В доме напротив начали загораться окна. Голос исполнителя показался мне смутно-знакомым и я вышла на балкон. В свете фар стоял ты и пел, глядя на окна моего балкона на пятом этаже. Через пару секунд я разглядела Серёгу и Макса, играющих на гитарах. Я смотрела на тебя, и мне казалось, что моё сердце остановилось. Ты допел под аккомпанемент недовольных соседей, требующих прекратить мешать их сну. Потом ты закричал:
-Она не беременна! Она врала всё это время! Свадьбы не будет!
Ты не мог видеть, как на моём лице расползлась счастливая улыбка. Ты, к счастью, не мог слышать, что сейчас говорили мои родители о тебе и твоих вокальных данных. Ты пока ещё не мог знать, что я только что стала самым счастливым человеком на свете. Но ты узнаешь об этом через пару минут, милый. Я уже спускаюсь к тебе. Я не хочу загадывать, что будет, когда мы встретимся лицом к лицу. Я знаю, что точно не будет хуже. Я знаю, что люблю тебя. По-моему, этого более чем достаточно.